Пхеньян взорвал северокорейскую политику Мун Чжэ Ина

Текст:Олег Кирьянов (Сеул)

Во вторник 16 июня власти Северной Кореи исполнили обещанное, взорвав расположенный в Кэсоне межкорейский офис связи. Хотя данный шаг Пхеньяна не стал полной неожиданностью, но политическое руководство Южной Кореи было шокировано, тем более что всё было сделано в подчёркнуто-демонстративной и оскорбительной для Сеула манере. Данный шаг Севера отбросил межкорейские отношения в эпоху противостояния и конфликта, сведя на нет усилия президента Республики Корея (РК) Мун Чжэ Ина, который сделал многое, чтобы улучшить отношения с Пхеньяном.

В понедельник 15 июня в Сеуле торжественно отметили 20-летний юбилей межкорейской декларации, которая был подписана в 2000 г. во время визита президента РК Ким Дэ Чжуна в Пхеньян, где он встретился с северокорейским вождем Ким Чен Иром. Нынешний президент РК Мун Чжэ Ин в честь юбилея выступил с торжественной речью, в которой подчеркнул важность продолжения движения по пути межкорейского примирения.

Знающие люди обратили внимание на галстук, который Мун выбрал для этой церемонии – светло-голубого, небесного цвета. Это был тот самый галстук, в котором два десятка лет назад был Ким Дэ Чжун, подписывая декларацию. Когда после смерти экс-президента Кима разбирали его гардероб, то нашли этот галстук. Друзья покойного лидера передали галстук Мун Чжэ Ину, завещая ему продолжать дело предшественника в плане укрепления дружбы и объединения двух частей Корейского полуострова. 

Не только гардероб Мун Чжэ Ина, но и все его предшествующие шаги показывали, что он не забыл наказ друзей предшественника. С момента прихода к власти в мае 2017 г. Мун постоянно слал призывы Северной Корее, приглашая нормализовать отношения. Перед Зимней Олимпиадой в Пхенчхане его призывы политическое руководство КНДР услышало, после чего наступило стремительное межкорейское сближение, включая три саммита Мун Чжэ Ина и Ким Чен Ына в 2018 г.

Мун также прилагал большие личные усилия, чтобы помочь диалогу США и КНДР и тут тоже сыграл немалую роль в организации трех личных встреч Дональда Трампа и Кима. Многие специалисты, особенно в 2018 г., стали говорить о новой эпохе в межкорейских отношениях и стали обсуждать проекты сотрудничества и сближения.

Однако во вторник стало очевидно, что всё это уже в прошлом, отношения Сеула и Пхеньяна вернулись к конфликту и противостоянию, а все достижения Мун Чжэ Ина пошли прахом. По крайней мере сейчас это выглядит так.

16 июня в 14 часов 49 минут северокорейские власти взорвали здание Межкорейского офиса связи, которое находилось на территории КНДР, недалеко от города Кэсон рядом с межкорейской границей. Первоначально это здание было построено как офис межкорейкого экономического сотрудничества, курируя вопросы работы совместного технопарка в Сеуле. Затем после закрытия промзоны здание простаивало, но Мун Чжэ Ин и Ким Дэ Чжун 27 апреля 2018 г. подписали в ходе саммита в Пханмунчжоме декларацию, согласно которой решили открыть в этом же строении Межкорейский офис связи, который должен был работать «365 дней в году, 24 часа в сутки», обеспечивая постоянный контакт Юга и Севера.

На втором этаже здания сидели южане, а на четвертом северяне, совещания же проводили на третьем. Данный Межкорейский офис связи работал до февраля этого года, но потом его закрыли из-за эпидемии коронавируса. В Сеуле надеялись, что временно, но оказалось, что навсегда. Днем во вторник воздух содрогнулся от взрывов и здание, оседая, рассыпалось.

Конечно, после сделанных в последние дни нескольких заявлений КНДР, когда ее представители, ссылаясь на заброску южнокорейскими активистами пропагандистских листовок в Северную Корею, стали угрожать Сеулу разными карами, включая ликвидацию офиса, в Южной Корее не исключали такого поворота. Но всё же надеялись, что угрозы останутся только угрозами, а КНДР согласится возобновить диалог, тем более что власти Юга действительно стали пресекать деятельность тех, кто направлял листовки.

Потому шок в Сеуле от известия от взрыве офиса был сильным. В администрации президента Республики Корея прошло экстренное совещание и по его итогам официальный Сеул выразил «глубокое сожаление» «односторонними действиями» Пхеньяна. При этом Южная Корея предупредила, что при попытке Севера предпринять новые действия по нагнетанию напряжённости Юг будет «решительно реагировать». Минобороны РК также заявило, что намерено использовать все силы и возможности для обеспечения безопасности своих граждан и неприкосновенности территории страны.

Судя по действиям Пхеньяна, то всё было обставлено так, чтобы это выглядело как оплеуха лично Мун Чжэ Ину и крах его политики. Взорвали офис Межкорейского сотрудничества, который был результатом первой встречи южнокорейского президента Муна с Ким Чен Ыном и символом новой эры в межкорейских отношениях, а также доказательством успешности подхода Муна. Основные заявления и угрозы по этому поводу озвучивала младшая сестра Ким Чен Ына Ким Ё Чжон, с которой Мун несколько раз общался, сидел рядом на трибунах в ходе Зимней Олимпиады в Пхёнчхане. Мун и Ким Ё Чжон, когда общались, то с лиц их не сходили широкие улыбки, а атмосфера напоминала встречу дяди с любимой племянницей. Взрыв же произошел на следующий день после 20-летия межкорейской декларации 15 июня 2000 г., которую считают одним из краеугольных камней процесса примирения Юга и Севера.

Ну и само здание офиса связи хотя и находилось на северокорейской земле, но было построено, затем реконструировано и содержалось на деньги Сеула. Общие расходы на все это составили, согласно данным южнокорейской стороны, 27,7 млрд. вон или почти 23 миллиона долларов, которые заплатили южнокорейские налогоплательщики. Здание, кстати, было весьма симпатичным и модерновым, украшая общий пейзаж. Теперь нет ни здания, ни межкорейской дружбы, все усилия Мун Чжэ Ина пошли прахом, а Север еще дал понять, что это лишь только первый шаг, а скоро последуют иные.

Понятно, что вряд ли только листовки стали причиной для решения Пхеньяна сменить оттепель новым жестким «ледниковым периодом». Скорее всего Север пытается  сделать Муна политическим заложником одной из главных его внешнеполитических целей - улучшения отношений с КНДР и заставить Сеул отойти от США. Можно предположить, что Север не доволен тем, что Юг не решается идти поперёк линии США, которые запрещают крупное сотрудничество с Пхеньяном, пока тот не начнёт «сдавать» свое ядерное оружие. Но разве стоило всё делать именно в такой манере?

После подобных действий КНДР естественно, что люди в Южной Корее, где, если говорить честно, многим (а может и большинству) безразлична судьба Севера,  будут задаваться вопросом: «А зачем всё это было? Зачем тратились все эти наши деньги, энергия и усилия президента, министров, всех остальных? Зачем было провоцировать недовольство США, которые уже давно косо смотрят на реверансы Муна в сторону КНДР?» Кроме того, резонный вопрос: «Как можно сотрудничать с Пхеньяном, если всегда есть вероятность, что в один день он по какой-то причине просто придет и взорвет всё то, что с таким трудом сделали?»

Кроме того, давайте пофантазируем, что реально могла бы дать Северная Корея Югу кроме слов о большом братстве и дружбе, если бы Мун Чжэ Ин реально пошел наперекор США и международным санкциям и стал бы действительно развивать крупномасштабное экономическое сотрудничество (а реально помощь) с Пхеньяном? А вот от США бы южнокорейская экономика получила бы множество проблем за подобную строптивость, что вылилось бы в резкое недовольство южнокорейцев, для которых, повторимся, рассказы про КНДР – как нам истории про Антарктиду, то есть что-то очень далекое и не связанное с их ежедневной жизнью.

Мун Чжэ Ина по-человечески жаль. Насколько известно, он и многие люди из его ближайшего окружения действительно старались что-то сделать в плане сближения с КНДР, продвигали, кое-чего добились, пойдя даже на ухудшение отношений с теми, кому Северная Корея не нравится. Естественно, что Мун вынужден учитывать все аспекты и интересы южнокорейского общества, всех сфер и групп. В том и состоял замысел, чтобы начать движение в сторону реального сближения Юга и Севера, пока в возможных рамках, а уж потом расширять этот диапазон самостоятельности. Пхеньян же, как видно, захотел от Сеула быстро и очень многого, а когда убедился, что Юг не готов это сделать, то Север решил просто хлопнуть дверью, побив напоследок ещё посуду, если говорить образно.

Судя по настрою южнокорейского лидера и его советников, а также единомышленников, все случившееся для них – конечно же сильный удар, но они вряд ли пойдут на эмоциональные ответные шаги и скорее всего будут продолжать призывать Север возобновить диалог. Правда КНДР, насколько можно судить, вряд ли ответит взаимностью, по крайней мере в ближайшее время, и даже наоборот вполне может пойти на новое нагнетание напряжённости.  Этим и опасен нынешний разворот – всё может опять вернуться к ситуации 2016-2017 гг., когда Корейский полуостров был на грани войны.

Высока вероятность, что на этом вся реальная северокорейская стратегия Мун Чжэ Ина завершена и что-то новое будет пытаться делать новый лидер Юга, которого изберут корейцы в мае 2022 г. Правда если победит оппозиция, то Пхеньян вряд ли сможет надеяться на ту активность и мягкость в отношении КНДР, которую демонстрирует сейчас Мун Чжэ Ин. Консерваторы Юга будут вести себя в отношении Севера куда более жестче, что и показал опыт правления президентов Ли Мен Бака и Пак Кын Хе в период с 2008 по 2017 гг.